Пластический хирург Владимир Подгайский — о пластике груди, страхе наркоза и самооценке белорусок

Настоящая?

Как думаете, много нынче женщин с натуральной грудью среди звезд? Кажется, остались единицы. Явно сделанным бюстом дразнят с экранов телевизоров знаменитости: от Виктории Бекхэм до Ксении Бородиной. «А я чем хуже?» — думает, глядя на них, каждая вторая. Многие на размышлениях и останавливаются, но некоторые все-таки решают, как им кажется, раз и навсегда изменить жизнь. Стоит ли идти на операцию, на какие подводные камни можно наткнуться и будет ли результат как с картинки, узнали у руководителя Республиканского центра пластической хирургии и микрохирургии, доктора медицинских наук, профессора Владимира Подгайского.

Сделано профессионалом

— Спрошу у вас, как практика: правда, что женщины всегда недовольны грудью?

— Из года в год желающих лечь под нож меньше не становится. Плюс нередко обращаются женщины, которые когда-то сделали операцию и теперь меняют импланты. Но все же большинство выступают за натуральность и небольшие размеры. Единицам хочется, чтобы увеличение груди было заметно невооруженным глазом.

— По какой причине врач может отказать в операции?

— Как таковых противопоказаний нет. Главное, чтобы женщина была здорова. Но хочу обратить внимание: далеко не всегда оперируются пациентки, которых интересует именно эстетическая хирургия. Есть большое количество обратившихся за реконструктивными операциями. Например, после мастэктомии — удаления молочной железы. Часть женщин просят реконструировать грудь из собственных тканей, а кому-то хочется вернуть былой объем за счет имплантов.

— Какие импланты сегодня предлагают в клиниках и насколько они долговечны?

— Импланты полностью или частично силиконовые. Сверху — силиконовая оболочка, а внутри — силиконовый гель или физраствор. Вопреки слухам ни одни из них не рвутся и не взрываются в самолете из-за давления. Я был на предприятии, где их производят и проводят над ними испытания. Даже под прессом почти в тонну с имплантами ничего не происходит. Если смотреть замедленную съемку, можно увидеть, что они как будто расползаются и возвращаются в начальное состояние.

Тем не менее импланты нужно менять: организм так устроен, что формирует барьер (капсулу) вокруг них и со временем их сдавливает. В результате — плотный капсулярный фиброз, который может привести к заломам и нарушению целостности оболочки. Это происходит спустя 10 — 15 и более лет.

Но даже если имплант пришел в негодность, пациентка об этом не узнает. Чаще всего это обнаруживается на УЗИ или МРТ.

— А нестандартные случаи встречались?

— Конечно, но большинство связаны с реконструктивной хирургией. За мою практику было два случая злокачественной гипермастии. Однажды мама привела девочку-подростка. Юная пациентка весила 56 килограммов, а грудь в 11 лет — почти по девять килограммов каждая. На операции удалили всю ткань молочной железы. Девочка зажила свободно. А через год, не поверите… Практически день в день прооперировали девочку помладше с точно таким же диагнозом. Просто мистика.

Угрозы разъяренных мужей

— Вернемся к эстетическим операциям. Сделать грудь — это дорого?

— Зависит от покрытия имплантов, объема и производителя. В среднем это 4 — 5 тысяч рублей. Плюс работа хирурга и медперсонала. Импланты заказываются персонально под пациентку, они могут быть круглыми или каплевидными, как очень маленькими, так и очень большими. К слову, есть женщины, которые не хотят останавливаться на достигнутом. Одной пациентке сначала поставили импланты весом 600 граммов, потом — 1100, а в третий раз она захотела размер, эквивалентный двум килограммам. В каждой груди! Кого-то это может шокировать, но это была высокая и пышная женщина, поэтому все получилось гармонично.

— Стоит ли бояться наркоза?

— В эстетической хирургии обычно используется местная анестезия с седацией. Это не наркоз. Пациентка спит, у нее ничего не болит, а врач в это время оперирует. Последствий для здоровья нет. По времени все занимает чуть больше часа. А вот если нужна сложная реконструкция груди, которая длится 4 — 6 часов, уже применяется наркоз. Конечно, это серьезная нагрузка на организм.

— Об осложнениях после операции не принято говорить, но ведь они случаются?

— Да, это не то же самое, что сходить на маникюр. Риск есть всегда. Но нюансы оговариваются с пациентками заранее. Гематомы, отечность, временная потеря чувствительности сосков — это лишь часть возможных проблем. Поэтому после вмешательства оставляем женщину до утра. Нужно убедиться, что все прошло по плану. Бывают и поздние осложнения. Например, вокруг импланта скапливается жидкость — это называется серома. Конечно, в этом случае снова нужна операция. Да и в целом пациентке нужно быть готовой: поставлен имплант — рано или поздно придется снова лечь на операцию, чтобы удалить его, поменять или сделать коррекцию.

— Говорят, мужчины не всегда в восторге от преображений своих жен…

— Редко, но такое бывает. Поэтому в шутку прошу письменное разрешение от мужа, как только пациентка переступает порог кабинета. А если серьезно, не советую женщинам скрывать от своих мужчин предстоящую операцию. Иначе потом может случиться скандал, а муж придет выяснять отношения с пластическим хирургом. У меня такой случай тоже был. Разъяренный мужчина угрожал чуть ли не расправой, кое-как его удалось успокоить.

— Есть мнение, что, сделав пластику груди, женщина становится увереннее в себе. Тоже так считаете?

— Часто так и получается. Если у дамы комплекс, избавление от него поднимает самооценку. Больше скажу: есть те, кто настолько привыкает к обновленному образу, что не согласны отказаться от пышной груди даже с возрастом. Например, недавно оперировал 75‑летнюю женщину. Ей предложили удалить импланты, сделать пластику местными тканями, но она не согласилась. Сказала, что ведет активную личную жизнь и ее мужчине нравится «молодой» бюст.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Владимир Подгайский констатирует: зависимость от пластики все-таки существует. По словам врача, в случае идеального результата вероятность того, что пациентка вернется за новой операцией, всегда высокая. Это подтверждает многолетний опыт работы специалиста.